Итак, ресурсов для великой войны оказалось мало. И вот мы, русские, строим уже не творческую, а военно-мобилизационную экономику. Все — во имя победы Третьего Рима! Все — для фронта! Монастыри, как обители духа, культуры и творческого труда, отступают на второй план. На первый — выходят центры сбора податей и налогов, средоточия собранных денег, арсеналы и мобилизационные пункты — Москва и крупные города. Проект получился национал-милитаристским. Принятие его сразу породило мобилизационную модель жизни. Вся централизованная, приказная система управления была "заточена" именно под эти условия, под решение военных задач. Нужно прокормить армию, которая должна дойти до Последнего Моря — и на полночной стороне, и на полдневной, и на Западе, и на Востоке. Война становится смыслом нашей жизни. Если в Европе она захватывала только небольшую часть народа, а основная масса людей занималась хозяйством, то большая часть русских воевала и работала на войну. Обмануть экономику нельзя. Если есть сто единиц сил, и восемьдесят ты тратишь на бои, то развитие замедляется по сравнению с теми, кто пускает на войну лишь двадцать единиц. Особенно если у тебя, к тому же, климат слишком суров, а прибавочный продукт на одного работника меньше, чем у любого из конкурентов.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии