Александр Проханов снял покров тайны со свершившегося чуда — рождения Пятой империи. Он художественным чутьем уловил распространяющиеся, подобно весенней волне подснежников после долгой зимы, — ростки нового жизненного обустройства. Идеи, наследующие традиции Сергия Радонежского, староверов, Пушкина и Иосифа Сталина. Идея Пятой Империи как разумный вихрь — род сложнейшей организации информационного поля — родилась и, набирая силы, проникает во всё новые и новые сердца и умы, уголки общественного сознания и глубинные слои коллективного бессознательного.
Но мы ставим вопрос жестче: возможна ли Пятая Империя как реальный проект, как система социально-политических и организационно-технологических программ? И не вообще — а в исторически отпущенное нашей стране время? Иными словами, что есть Пятая Империя — поэтическая метафора царства добра, красоты и творчества, воображаемый идеал, пространство грез и время мечтаний? Либо же это "град небесный", который может и должен получить реальное воплощение, стать "градом земным" — крепостью воли, созидания и справедливости?
Это требующая доказательств, а оттого и более уязвимая постановка вопроса о Пятой Империи, как актуальности наших дней. И положительный ответ предполагает перевод провидческих предчувствий на язык технологий. Превращение мистических откровений в программы операций, увязанных по методам воплощения, образам материализации и субъектам действия. Перевод пластики художественных образов в диалектику практических действий “кризис-девелопмента”.
И мы отвечаем на поставленный вопрос положительно. Да, Пятая Империя — это проект, который может и должен осуществиться в двух измерениях: идеального и реального, "града небесного" и "града земного". Но для того, чтобы показать не просто осуществимость, а неизбежность Пятой Империи, начнем с выявления того, а что же такое, собственно, империя.
Первый напрашивающийся ответ — это тип государства, могучая, оказывающая влияние на судьбы мира держава, охватывающая огромные территории и играющая уравновешивающую роль в мировой политике. Однако в реальности всё гораздо сложнее. Недаром один из самых глубоких знатоков истории империй, выдающийся современный культуролог Владимир Махнач следующим образом определил империю: "Империя есть нечто с царем царей во главе, объединяющее государства, разумеется, потерявшие часть своей независимости — в основном, внешней".
На первый взгляд, всё понятно — речь идет именно о государстве, некоем политическом образовании, объединяющем господствующий этнос и охватывающем многие народы, развивающиеся в рамках империи в спокойствии и благоденствии. Однако, смущение вызывает термин "нечто". Столь тонкий и проникновенный знаток бытия империй, как Махнач, использовал его в тексте неслучайно вместо привычного термина "государство". Он, как и любой, кто непредвзято окунется в имперский мир, прекрасно понимает, что империя государством не исчерпывается и к державе не сводится, представляя собой многомерный, разноцветный пластический организм, охватывающий все стороны человеческого жизнеустройства — от политики до культуры, от обыденной жизни до воинской организации, от прозрачной юриспруденции до сумрачного мира спецслужб. Именно поэтому империя универсальна, о чем писали все их исследователи.
Предчувствие принципиально новых форм организации пространства социального и политического действия, следующих за государством, охватывает не только нас, но и других исследователей. Рассмотрим мировой бестселлер последних лет Майкла Хардта и Антонио Негри "Империя". И речь в нём идёт отнюдь не о государстве. А об ином сложном явлении.
Скажем определённее: если бы под "Пятой Империей" мы бы понимали только или прежде всего государство, то надежды бы у нас не было бы никакой. И автор отнюдь не считает корпорацию по утилизации советского наследия и путинский симулякр позднего СССР в сложном симбиозе с "метахолдингом Россия" пусть робким, начальным ростком Империи-Наследницы Великих Империй Прошлого. Он не полагает Россиянию "удерживающим" стражем у врат хаоса, деструкции и зла? Конечно же, нет. Но он уверен в другом. Уже начался сложный и динамичный процесс самоорганизации всех деятельных, созидательных и верующих сил нашего расколотого на мелкие мозаичные куски социума. Он уверен, что в наши дни образуется сложная и плотная ткань взаимодействий деятельностно ориентированных людей, групп, сообществ, корпораций, которая, будучи объединенной с иерархией оборонных и силовых структур, собственно, и станет началом Пятой империи.
Между рождением и основанием Пятой Империи — дистанция огромного размера и, дай Бог, короткий промежуток времени. Основание Пятой империи — это, во-первых, осуществление масштабных и действенных проектов по сбережению народов России и прежде всего русского; во-вторых, решительное в массовом порядке перевооружение самой современной техникой армий и флота, единственных, по выражению Александра III, друзей Российской Империи; в-третьих, лавинообразное применение в экономике и в социальной сфере революционных, по истине сказочных технологий, полностью готовых в настоящее время к своему массовому использованию. Но главное состоит в восстановлении в повседневной жизни народа таких традиционных принципов, как справедливость, взаимопомощь и доброта. И когда критическая масса сообществ живущих и действующих по законам Русской Правды будет достигнута, когда они станут доминирующей силой в иерархии силовых структур, когда их усилий окажутся достаточно, чтобы воплотить в жизнь проект Преображения России, тогда Пятая Империя будет основана и появится "царь царей".
Пятая Империя как универсум социально-политической жизнедеятельности по длительности снимает, преодолевает и одновременно включает в себя государство, прежде всего в части метахолдинга и силовых структур.
Иные всемирно известные политологи говорят, что государству приходит конец. На их смену идут ТНК, более похожие на Ост-Индийскую компанию, нежели на своих предшественниц конца ХХ века; компактные государственные образования — штандарты— типа Сингапура, Гонконга или оффшорных островов; интернет-структуры, успешно живущие и действующие поверх любых границ и юрисдикции; преступные сообщества, осуществляющие суверенитет на территориях в Азии и Латинской Америке, превышающих площадь многих европейских государств; религиозные корпорации, ставящие под свой тотальный контроль не только многомиллионную паству, но и миллиардные финансовые потоки; ведущих политических деятелей, фигур общественного мнения и т.п.
Империя — есть универсум организованной человеческой жизнедеятельности, и лишь во вторую очередь универсальность империи проявляется в ее экспансии, в стремлении максимально раздвинуть свои пределы, включив в них, по возможности, весь мир. Отсюда и индийский поход Александра Македонского, британские и парфянские экспедиции римлян, бросок к последнему морю выходцев монгольских степей, невообразимый по своей протяженности и героизму марш русских землепроходцев времен Московского царства и начала Санкт-Петербургской империи "встречь солнца".
Но внешняя экспансия — лишь оборотная, внешняя сторона глубинной универсальности империи. Скажу больше: не просто внешняя сторона, а своего рода компенсация, попытка за счет внешней универсальности компенсировать неудачи или неполноту универсальности внутренней.
Не зря православная Византия несравненно больше внимания уделяла устроению внутренней жизни по христианским заветам, нежели попыткам расширить свое влияние. Да и ее предтеча Рим в своем зрелом, наиболее благополучном периоде был сосредоточен не столько на новых завоевательных походах, сколько на устроении жизни и созидании имперской инфраструктуры, эту жизнь организующей и обеспечивающей.
Однако Империя не сводится к универсальному устроению жизни разнокультурных народов, сосуществующих в единой сложной системе взаимодействия. В Империи всегда заключён смысл. А смысл в последних своих основаниях — это непременно явление Града Небесного, отблеск того, что неизмеримо сложнее, разумнее, чувствительнее, чем может понять, воспринять и почувствовать каждый отдельный человек в отдельности. В самой потаённой основе Империи лежит вера как особое состояние сопричастности к Высшему, к Богу, к сверхценности, порождающей и пронизывающей всю нашу жизнь.
Эта Империя — социально-политический и культурный универсум не прошлого, но будущего. Это новая формирующаяся матрица организации социально-политической жизнедеятельности и человеческого бытия. В таком контексте она противостоит проекту глобалистской империи, описанной Хардтом и Негри.
Столь же революционен и ее смысловой универсализм. Она наследует пять великих империй древности, является реинкарнацией Третьего Рима, как последней империи Нового Завета. Одновременно, Пятая империя продолжает Евразийский проект Александра Македонского, Чингисхана и Тимура.
Оттого и духовный смысл ее должен быть универсален. Выскажу крамольную для многих патриотов мысль. Сверхценность — глубинный смысл Пятой империи — не сводится только к сохранению и экспансии православия, как стержня духовной традиции, о чем пишут многие консервативно настроенные мыслители. Все сложнее. Русские — прежде всего жители Империи, а уж потом представители конкретной национальности, традиционно ориентированной на ту или иную конфессию. Мне ближе подход талантливого современного идеолога Штепы, который убедительно показал принципиальную открытость староверия — нововерия разнообразным, но объединенным единой трансцедентральной логикой течениям. Возможно, лучше и проще всех грядущий смысл Пятой империи сформулировал Чингисхан, когда сказал: "Люди разной веры должны жить в мире... Мы вновь станем братьями… Надо верить душой в Бога и придет победа." А вера — это, как учил Сергий Радонежский, деятельное нестяжательство, доброта к людям, воля к защите правого дела и искреннее принятие всей душой и сердцем единого Бога — бесконечно сложного, мудрого и справедливого. Символ Пятой империи — это Троица — симфония Бога Единого, информационных миров (Святого Духа) и стремящегося стать совершенным и преодолеть себя человечества — сына Божьего, Иисуса Христа.
В этом смысле, по глубокому замечанию современного оригинального историософа А.Малера: "Россия является наследником всех четырёх языческих царств библейской древности: израильско-иудейского царства Давида и Соломона вместе с этим. Чисто геополитически Россия наследует скифско-монгольскую имперскую миссию объединителя евразийского континента. Таким образом, на России замыкаются все основные парадигмы империостроительства в Евразии как в историческом, так и в астрально-метафизическом смыслах. Русский народ с принятием имперской и эсхатологической миссии Третьего Рима принимает жертвенную миссию Нового Израиля. На основании именно этого фактора закономерно возникло представление о Святой Руси."
Именно Россия является тем последним царством из пророчеств Даниила, "которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно". И вечно оно будет стоять, прежде всего потому, что в удел ему уготован тяжкий жребий и непростой удел: быть стражником у врат ада. И эта Империя как легитимный наследник Третьего Рима есть удерживающий, ведь сказано в послании к фессалоникийцам: "Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь". Пока русские будут нести свой имперский крест, зло, хаос и разрушение не воцарятся в этом мире. И судя по всему, история складывается так, что нам некому передать имперскую эстафету. Это наш жребий. Наш удел. И наша судьба — сотворение Пятой Империи.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии