На первое место в череде внутренних угроз надо поставить демографическую, связанную с обезлюдеванием России, с глубоким физическим и душевным нездоровьем ее народа. Хорошо известно, что Россия в демографическом плане является поистине уникальной страной: по уровню смертности она относится к странам "третьего мира", по уровню рождаемости полностью подходит под стереотип наиболее благополучных стран "золотого миллиарда".
Каждый год страна теряет 750-800 тысяч человек. Фактически это означает, что через 80 лет страна потеряет почти половину своего населения. Особенно интенсивно вымирают территории, откуда пошел русский этнос — Новгородская, Псковская, Тверская, Ярославская, Вологодская и другие области Северо-Запада России. Здесь депопуляция достигает полутора процентов в год, а время полураспада составляет 35-40 лет. Но обезлюдевание страны это еще не вся беда.
Сегодня в Российской Федерации 13 миллионов инвалидов, каждый десятый у нас калека. Около половины нашего населения страдают сердечно-сосудистыми недугами, заболеваниями органов пищеварения, почек и печени, эндокринной и мочеполовой системы. Это нездоровые люди, которые в любой момент могут слечь в больницу. В страну вернулась болезнь нищеты — туберкулез, более чем двадцатикратно выросло армия больных сифилисом. За последние годы стало в восемь раз больше ВИЧ-инфицированных.
Исследования, проведенные среди детей Москвы, Питера, Урала и Сибири, показали: доля психических отклонений и расстройств в школьном возрасте зашкаливает уже за две трети. Такая же доля приходится на рождение детей с патологиями. Более 60% малышей не получают полноценного питания. Уже в конце девяностых годов почти 70% московских школьников признавались нездоровыми в той или иной степени. У ребят находили заболевания нервной, опорно-двигательной и иммунной систем, сердца, печени, почек и других важных органов. С 1985 года число больных детей в Российской Федерации увеличилось в шестнадцать раз. Одной этой цифры достаточно, чтобы судить всех реформаторов за государственную измену. Всего же, по оценкам психиатров, до половины населения страдают расстройствами психики в тех или иных формах.
Но и это еще не самое страшное. Только официально душевнобольных насчитывается шесть миллионов человек. Почти четыреста тысяч человек ежегодно умирают от алкоголизма и наркомании. Официально у нас три миллиона наркоманов и пятнадцать миллионов алкоголиков.
И эти беды проникают во все слои общества, в богатые и бедные семьи, поражают молодых и зрелых. Россия расплачивается алкоголизмом и наркоманией за то, что сделала с собой, за то, что народ и власть предали себя, свое прошлое и будущее. И вот теперь люди гибнут в нездоровых грезах, белой горячке, депрессивных психозах.
Самое же ужасное — наша страна просто убивает себя. Стреляется, травится, вешается, вскрывает вены, выбрасывается из окон. Число самоубийств у нас официально — шестьдесят тысяч в год, но их минимум вдвое больше. А если добавить к ним тех, кто хотел уйти из жизни, но не смог, чьи попытки были неудачными, то за полмиллиона в год зашкалит. А знаете, кто в основном сводит счеты с жизнью? Мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. На них приходится восемьдесят процентов. Пожалуй, больше и говорить не о чем. Больная, умирающая Россия — вот главная угроза. Если буквально сегодня не положить конец этому процессу, не обеспечить перелом, то завтра страна превратится просто в пустошь, по которой будет проложена большая нефтегазовая труба и на которой то там, то здесь будут стоять нефтяные и газовые вышки. А все остальные вопросы, политические, экономические, культурные, социальные, отпадут сами собой.
Не менее остро стоит угроза в самый ближайший период потерять цивилизационную идентичность. По сути, на повестке дня — окончательная утеря традиции — топоса, той устойчивой структурированной матрицы смыслов, иерархии ценностей, сложившихся веками поведенческих доминант и культурно-социальных стереотипов. В основе топоса находятся религиозные ценности, именно они являются в мир через смыслы, ценности и поведенческие сюжеты. Цивилизация без этого магического, жизнетворящего кристалла обречена на исчезновение. Отсутствие общепризнанной системы социальных координат, неукорененность глубокоосознанной и прочувствованной веры в основной части наших соотечественников, разрыв поколенческих связей и отсутствие долга, служения, воли как основополагающих паттернов личного и общественного поведения, делают подавляющую часть населения гипнобельной, покорной и конформной массой, чей социальный болевой порог необратимо сдвинут в область патологии. Выбирая между риском перемены участи и терпением к беспросветности судьбы, подавляющая часть российского населения выбирает терпение. Конечно, такое положение может помочь выжить в кризисе, но не преодолеть его. А что значит жизнь в перманентном кризисе, мы можем видеть на многочисленных примерах — от Руанды до Бангладеш, от депрессивных районов Балкан до регионов интенсивной вырубки лесов Амазонии.
Поэтому, если российской власти суждено превратиться в элиту, ей предстоит в качестве первоочередной задачи вылечить больной физически и душевно народ, вдохнуть в него веру, укрепить волю, дать социальные и ориентиры. И, главное, придать смысл жизни людям. Технологии, как это делать, имеются, и мы о них еще поговорим. Но главное в другом — была бы элита, а еще точнее, субъект развития.
Цивилизации необходима структуризация, ее внешнее и внутреннее оформление, силовая защита. То есть мощное, оберегающее своих сограждан, радеющее о них государство. Тем более серьезным является факт кризиса государства как угроза нашей цивилизации.
Казалось бы, предпринятые в последние годы энергичные меры действующего президента по укреплению властной вертикали, возвращению под государственный контроль целого ряда хозяйствообразующих структур не позволяют говорить о кризисе государства как национальной угрозе. Однако, по нашему мнению, это далеко не так.
Никогда прежде государственный голем не поглощал ресурсы общества столь масштабно, как сейчас. Количественный рост аппарата всегда есть ответ управленческого голема на все возрастающую неэффективность функционирования, его неспособность справиться с ключевыми задачами целеполагания, управления и контроля. В подтверждение тезиса попросим назвать читателя хотя бы одну крупномасштабную национальную задачу, которую решило государство благодаря своей эффективной работе. Ведь в самом деле, не будем же приводить в пример выплаты зарплаты бюджетникам в условиях нефтегазового золотого дождя. Надо прямо сказать, что за последние более чем двадцать лет государство не решило ни одной стратегической задачи ни для страны, ни для ее многострадального народа.
Неэффективность государственного аппарата мультиплицируется поголовным воровством и коррупцией, которая как раковая опухоль разъедает страну, формируя экономику квазифеодального типа с иерархией сюзеренов в лице чиновников различных рангов и обслуживающих, полностью от них зависимых, хозяйственных структур от крупнейших холдингов до палаточного бизнеса. О каком креативном укладе и преодолении постиндустриального барьера можно говорить в таких условиях.
Становится все более реальной угроза социальной деструкции российского общества. Статистические выкладки и жизненные наблюдения показывают нарастание процессов фрагментации общества, утери им связанности и целостности. Утеря традиции, как скрепляющего общество цемента, обессмысливание российского жизни, лишенной объединяющих население в народ целей, задач, стремлений и осознанных угроз ведут к деструкции, распадению социума на культурные, региональные, имущественные, поведенческие группы и группировки.
Все эти процессы еще более обостряются в условиях тотальной бюрократизации, коммерциализации и коррумпированности государства. Результатом становится все расширяющаяся подмена общества клиентелой, то есть бесправными и зависимыми от государства слоями населения, самого различного имущественного и социального положения. Но из истории следует помнить, что участники клиентелы никогда не были настоящими гражданами. Завися от государства, они всегда были отчуждены от него, и в критические моменты зачастую выступали как враждебная сила. У нас нет оснований полагать, что в будущей российской истории дело может обернуться по-другому.
И в заключение. На наших глазах происходит окончательный демонтаж социальных лифтов, существовавших в советское время и сохранившихся даже в ельцинский период. Социальная, имущественная, культурная мобильность внутри нашего общества все более и более сходит на нет. Между различными слоями пролегают непроходимые пропасти, делающие наш социум все более похожим на кастовое общество восточных деспотий.
Совершенно очевидно, что общество, находящееся в состоянии глубокой деструкции, неспособно к реализации прорывных мобилизационных проектов. Более того, общество представляет собой в значительной степени не реальность, а фантом, скрепляемый только общенациональными программами телевидения да крупнейшими спортивными состязаниями типа Олимпийских игр. Оно попросту не имеет потенциала преображения, и его естественным уделом является исчезновение с исторической арены.
"Вот такие дела, ребята", — как любил говорить не самый худший американский писатель Курт Воннегут. Вместо продолжения "кисельно-молочной сказки", наступившей у нас вместе с приходом к власти поразительного удачника президента В.В.Путина, Россию впереди ждут разнообразные и донельзя серьезные угрозы. В этих условиях особенно опасным становится бросающаяся в глаза любому непредубежденному эксперту недостаточная эффективность действий власти в кризисных ситуациях, начиная с "Курска" и кончая Бесланом. Пожалуй, единственным исключением был феномен московской энергокатастрофы прошлого года, где успешное преодоление кризисной ситуации стало заслугой не власти, но саморганизовавшихся и действовавших практически безошибочно москвичей. Горькой истиной является неготовность власти принимать и исполнять эффективные решения в ситуации перманентного лавинонарастающего кризиса, чьи параметры находятся вне сферы управляющего воздействия. Эта неготовность объясняется в значительной степени слабой оснащенностью власти кризисным инструментарием, а также привычкой к благополучному существованию и своеобразной управленческой изнеженностью.
А между тем, в России есть целое семейство уникальных, не имеющих мировых аналогов технологий развития через кризисы. Подробно речь о них пойдет впереди. Пока же просто назовем некоторые из них для возбуждения читательского интереса и, как мы надеемся, привлечения внимания властных структур. Метод ветвящихся альтернатив решения кризисной проблемы супругов Афанасьевых. Компьютерная система "Гриакс" и подходы к разработке правополушарного компьютера — коллайдера русского гения Эльгена Григорьева. Выросшая из разработок оргоружия школы Спартака Никанорова система перевода сценария преодоления катастрофы в увязанные по срокам исполнителем и ресурсом, программы со встроенными генераторами эффективности и резонансной согласованности, Кучкарова. Эта система идеально сочетается с обеспечивающим допустимую самодеятельность и инициативу снизу организационным продуктом Водянова. Особо следует отметить, что оба этих продукта могут работать в режиме нон-стоп, оперативно, а зачастую даже опержающе реагируя на изменения внешней среды и ходы потенциального противника. Синтезирующая оргдеятельностный подход школы Щедровицкого, бинарный принцип выполнения операций и методологию анализа информационных объектов технология сценарного проектирования Сергея Переслегина. Уникальный метод формирования кризисных команд через овладение смыслоконструированием еще одного русского гения Сергея Чернышева. Не имеющие мировых аналогов живые базы данных, самопроизвольно извлекающие цепи скрытых связей и закономерностей Сомика. Опробованный в различных отраслях, от авиастроения до кардиологии, метод опережающего выявления катастрофических режимов Сулы-Ревы. Когнитивные системы принятия решения Максимова и.т.п. и.т.д. Самое же удивительное, что будучи очень эффективны сами по себе, все указанные технологии идеально подходят для интеграции и способны породить уникальную целостную систему развития через кризисы, охватывающие все стадии, контуры и аспекты кризисных проблем. От определения пространства вариантов кризиса и сценариев их разрешения до выбора наилучшего для пользователя сценария, исходя из возможностей воздействия и потенциала кризисной ситуации, развернутого в программу, увязанную по срокам, ресурсам, исполнителям, "живущую в режиме он-лайн" и позволяющую опережающе ее корректировать по мере реализации и учета новых факторов ситуации. Создать такую систему можно уже сегодня, нужны только воля и готовность ей пользоваться. Такая система необходима Пятой Империи, она станет ее компасом в бурном мире перемен, кризисов и противоборств.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии