Цивилизация — скала со множеством уступов и впадин. Культуры — древо на скале. Империя — мужественный и суровый лик. Культура — золотой нимб вокруг имперской главы. Культура ткет непрерывную пряжу истории. Делает непресекаемым опыт народа. Погружает каждое новое поколение в океан предшествующего опыта. В культуре, как в драгоценной копилке, хранятся знания, добытые народом в войнах, переселениях, революциях, в общении с природой, с бездонным Космосом. Запечатлеваются чудеса и откровения, мифы о героях и предателях. Отслеживается проделанная народом историческая траектория. Предрекается путь в грядущее, со всеми поворотами и срывами в бездну. Культура, обращенная к отдельному человеку, открывает в его сознании колодцы, из которых плещет животворящая влага древних эпох. Она же создает над головой невидимый коридор в небеса, откуда переселяются в душу мистические духи. Эти добываемые энергии культура переносит в народный уклад, в живую ткань общественного бытия, как растения превращает лучи солнца в ядра хлорофилла, в плоть древесных колец. Власть использует эти преображенные энергии — тратит их в политике, в государственном строительстве, в обороне, являет в деяниях царей и вождей.
Чем мощнее культура, тем легче народ переносит исторические потрясения, тем раньше он распознает их среди гулов истории. Успевает к ним приготовиться, встречает во всеоружии.
От «Первой Империи» киевских и новгородских князей нам досталось эпическое «Слово о полку Игореве». От «Второй Империи» московского царства к нам донеслась «Задонщина». «Третья Империя» Романовых одарила нас Пушкиным и Лермонтовым, Толстым и Достоевским, «серебряным веком», где уже звучали «пророчества конца». «Четвертая Империя» Сталина оставила нам Маяковского и Мандельштама, Шолохова и Булгакова, Бондарева и Солженицына. Певцы и хулители «Империи», ее кумиры и жертвы священнодействовали вокруг жертвенников и светильников, расставленных все той же «Империей».
В полноценной культуре прочные корни связывают народ с глубинной почвой, пронизывают пласты многих эпох, питают народ всей совокупностью пережитой истории. Цветы с пламенными лепестками и чувственными тычинками, которыми культура касается Небывалого, быть может, Несбыточного, привносят в народную жизнь таинство Бесконечного и Бессмертного.
Культура «Империи» не делится на «утверждающую» и «отвергающую». Схватка этих двух направлений, иногда смертельная, происходит в координатах «Империи». Описывает ее рост и увядание, ее космогонические циклы. Культура не может без «Империи», ибо «Империя» есть бытие, с которым повенчана культура, иногда терновым венцом.
Культурная классика — сбережение богатств, заповедный «алмазный фонд». Авангард же — это алмаз на острие турбобура, которым культура вторгается в Неизвестное и, быть может, Губительное. Искрит, крошится, ломается, добывая в невероятных трудах драгоценные крохи, давая безымянному имя. Сводит Богов на землю.
«Сухаревская башня» и «Башня Татлина» высятся над одной и той же крепостной стеной — необъятной русской культурой. С этих башен, а также с колоколен, с лобных мест, с эшафотов и амвонов, во все века, то невнятно и косноязычно, то громогласно и пламенно художники возглашали сокровенные знания о русском Инобытии. Об «Альтернативной истории». О заповеданных человечеству справедливости, любви, богооткровенной истине, замутненной в реальной истории ненавистью, стяжательством, святотатством. Всемирность русской культуры обнаруживается в этой проповеди, обращенной ко всему миру, ко всем, ищущим правды континентам.
«Четвертая Империя» запечатлела свое рождение в книгах: «Разгром», «Как закалялась сталь», «Оптимистическая трагедия», «Тихий Дон». Провожали «Четвертую Империю» на исторический погост тоже книги: «Печальный детектив», «Дети Арбата», «Белые одежды», «Пожар». Книги — повивальные бабки, и книги-плачеи.
«Пятую Империю» выкликают и высвистывают из будущего тоже книги. Целая «имперская литература», от высоколобой до ширпотреба, где предчувствуется нарождение «царства». Но нет еще книги, которая оповестила бы о «зачатии» и «рождестве». Эта книга еще впереди. Уже пришли в литературу волхвы, ведомые Вифлеемской звездой. Уже приближаются к яслям, видят сквозь дощатые стены дивный луч. Наберемся терпения — художник уже среди нас.
Романы и поэмы — как лейки, из которых художники станут поливать саженцы «Пятой Империи». Русский язык — священный. На нем «Империя» говорит с миром и сама с собой.
Бережно, с благоговением открываем любой сегодняшний текст, даже самый скандальный. Видим драгоценную буквицу, перевитую цветами и листьями, волшебными ягодами и плодами. С этой буквицы начинается летопись новых Временных лет — «откуда пошла есть» «Пятая Империя» Духа.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии