Политолог Борис Кагарлицкий анализирует анализирует состояние мировой финансовой системы и утверждает, что создание новой мировой валюты возможно в сложившихся условиях.
Борис Кагарлицкий:
То, что современная международная финансовая система в кризисе – это не подлежит сомнению. И кстати говоря, кризис этот носит не валютный характер. Т.е. то, что мы видим всякие колебания на валютном рынке, не стабильность, то, что курсы валют то падают, то наоборот начинают неожиданно подниматься – это все как раз следствие общего кризиса финансовой системы. Поэтому попытки, скажем, разрешить финансовый кризис через какие-то действия, направленные на валютную систему, они, в принципе, бесперспективны. Т.е. ну это значит начинать с конца, да? Т.е. с последней точки, которая только регистрирует процессы идущие на гораздо более глубоком уровне.
И, кстати говоря, разговоры о том, что доллар утрачивает или не утрачивает свою силу, свое влияние в качестве мировой резервной валюты – это тоже, что называется, разговоры в пользу бедных, потому что, с одной стороны, мы имеем все равно уже вторую валюту – это евро. А во-вторых, мы все равно имеем региональные валюты. Т.е. если кого-то не устраивает доллар, то всегда можно эвакуироваться в другие валютные системы. А с другой стороны, то, что доллар стал доминирующей валютой – это же не результат какого-то сговора или злой воли американцев, да? Это результат того соотношения сил, которое сложилось в мировой экономике, причем не только в мировых финансах, но и во всей мировой экономике, скажем, к концу второй мировой войны, и оно сохранялось вплоть до конца 20 века.
Теоретически, скажем, можно сказать, что, если бы Китай для себя выбрал путь создания собственных уже валютных институтов, подобных тем, которые создали соединенные штаты и запад, то теоретически, Китай мог бы пытаться сделать юань еще одной резервной валютой, ну скажем, в Азии. Хотя, на самом деле, не очевидно, что это Китаю нужно – вот в чем проблема. Для того чтобы ваша валюта была мировой резервной валютой, нужно ее поддерживать на определенном уровне. И это достаточно тяжело, т.е. вы не можете со своей собственной валютой обращаться так же свободно, как, может быть, хотели бы в других обстоятельствах.
Собственно говоря, многие проблемы зоны евро именно связаны с амбициями европейцев, превратить евро во вторую резервную мировую валюту. И отсюда, скажем, необходимость удерживать инфляцию на крайне низком уровне, отсюда необходимость поддерживать очень жесткие правила работы центрального банка. И эти правила, на самом деле, для значительной массы рядовых европейцев просто не выгодны. Они оборачиваются, скажем, снижением уровня и качества жизни, ни больше, ни меньше. Потому что, допустим, правительство начинает срезать социальные расходы, правительство не может позволить себе во многих странах достаточно гибко себя вести. Понятно, что, например, для Китая, если Китай пойдет по пути создания юаня в качестве мировой валюты, это будет означать то, что Китай пожертвует значительной частью своего экономического роста ни больше, ни меньше. Поэтому думать, что все так просто и что можно взять и заменить доллар чем-то другим, что называется, пусть кто-то попробует. Это с одной стороны.
А с другой стороны, последнее время появились какие-то совершенно замечательные разговоры о создании мировых денег или новой мировой резервной валюты. Причем в основном это исходит как раз из бывшего коммунистического блока. И надо сказать, что, в общем, это, на мой взгляд, свидетельствует просто о том, на сколько еще наши политики и даже экономисты плохо себе представляют вообще, с чем они имеют дело. Потому что совершенно непонятно, как, например, могут мировые деньги котироваться. Т.е. если вы имеете национальные деньги, которые одновременно конечно котируются за границей, то курс этих денег определяется состоянием экономики той страны, которая является эмитентом этой валюты. Вот скажем, чьим состоянием, какой экономикой будут определяться мировые деньги?
Всей мировой экономикой – ну это вещь очень абстрактная, собственно говоря, мировые деньги и должны работать в мировой экономике - это во-первых. А во-вторых, эти деньги должны что, обращаться в каждой отдельной стране наряду с валютой этой страны? При чем во всех странах мира одновременно. Кто является эмитентом этих денег? Вообще-то говоря, западноевропейцы в рамках евро, они же работали примерно 15-20 лет, чтобы создать проект евро. Была сначала european currency unit, т.е. европейская валютная единица, т.е. безналичные деньги, через которые производились внутренние обороты и транзакции в Евросоюзе. И когда эти безналичные деньги уже примерно около десятилетия просуществовали наряду, в качестве дополнительного инструмента, вместе с национальными валютами, тогда была произведена замена на евро. А сейчас, что вы предлагаете? Опять-таки вы придумали какие-то деньги из головы. Как они будут обращаться? Вы, скажем, отменяете рубль, заменяете его на мировую валюту, да? Или будет одновременно у нас ходить рубль, доллар и мировая валюта.
Ну т.е. это абсолютно вот такой утопический проект, взятый из головы, с потолка. И он очень показателен именно тем, что политики не имеют реальных стратегий, работая с кризисом. И они начинают придумывать стратегии. Вместо того, чтобы, опираясь на какие-то жизненные явления, на какие-то реальные факты экономического развития, выработать альтернативу, они просто смотрят куда-то на потолок и думают: а давайте-ка вот мы что-нибудь такое – эдакое придумаем, и давайте вот мы, если заменим доллар мировой новой валютой, то что-нибудь такое чудесное случится, кризис как-то сам собой кончится. Не кончится. Все будет продолжаться.
Мы имеем сейчас очень простую ситуацию. Старая мировая финансовая система разваливается, новой нет. Более того, новой мировой финансовой системы не будет до тех пор, пока не будет новой мировой экономической структуры. Потому что финансовая система не более чем отражает ту объективную структуру, которая существует на более низком уровне. Проект крыши нельзя рисовать тогда, когда вы не представляете себе, какое будет здание. А поскольку мы не знаем, какое будет здание, мы сейчас все время кричим о том, что у нас плохая крыша. Это абсолютно тупиковый путь. Он просто имеет понятные совершенно политически причины. Для того чтобы построить новую экономическую систему нужно очень глубоко менять общественное устройство на низовом уровне. А этого не могут, не хотят, боятся. Более того, это будет происходить очень болезненно, зачастую страшно, через какие-то потрясения, сдвиги, ну может быть конфликты и так далее.
Где-то менее драматично, где-то более драматично, где-то скандально, где-то весело, где-то совсем не весело, но, в общем, это будет происходить в процессе хаоса. Понятно, что ни один политик не хочет хаоса. Любой нормальный ответственный политик, он является противником хаоса, он является сторонником порядка. А объективная ситуация такая, что иначе чем через горлышко хаоса не пройдешь. Поэтому все политики, которые делают какие-то публичные заявления, они фактически искренне или не искренне, но врут. Т.е. они не говорят о том, что реально происходит, потому что они не могут об этом говорить, что называется, профессионально. Вот как врач не может подойти к больному и сказать: вот вы умрете, завтра, и лечить вас бесполезно. Это правильный подход, объективно, да? Но врачебная этика не разрешает так себя вести. Вот политики находятся ровно в таком же положении. Объективно они должны сказать: все, ребята, кранты, вот эта система работать не будет, лечить ее бесполезно, мы должны сейчас позволить событиям развиваться стихийно, так или иначе, куда-то они нас выведут, а вот, когда уже будет понятно, куда нас выводят, тогда можно управлять процессом, уже можно его конструировать и так далее. Политики не могут этого сказать, аналитики, кстати говоря, могут, но должны иметь смелость говорить такие вещи.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии