В рассказе о первом семилетии Варфоломея (в обеих рассматриваемых редакциях) весьма заметна композиционная несоизмеримость отдельных частей. Почти все полотно изображения занято повествованием о младенчестве, и лишь в углу картины виднеется крохотное пятнышко, на котором разместилось несколько десятков слов об остальном семилетии: в Пространной редакции из 263 строк 248 о младенчестве, а 15 – о последующих семи годах жизни. При этом резко изменился стиль авторского письма: вместо прежнего обстоятельного повествования, украшенного диалогом, лирическими отступлениями, философскими размышлениями, получилось сжатое сообщение. Вот оно полностью: «Младенець же прежереченный, о нем же слово изначала приходит, бе убо по крещении прежде неколико время месецей, егда и отдоенъ бысть законом естества, и от съсцу отъемлеться, и от пеленъ разрешается, и от колыбели свобожается. И тако абие отрочя растяше прочее время, по обычаю телеснаго възраста, преуспевая душею, и телом, и духомь, исплъняяся разума и страха Божиа, и милость Божиа бе на немь; донде же достиже до седмаго лета възрастом, въ егда родители его въдаша его грамоте учити» (с. 297). Как видим, рассказа о детстве нет, сохранилось только подытоживающее сообщение, принадлежащее, вероятно, Епифанию Премудрому. Пахомий Логофет написал об этом еще короче, почти в телеграфном стиле: «Отроча же растяше и крепляшеся духом. Внегда же дъстиже седмаго лета възрастом, тъгда родителие его вдаша учитися Божествъным писанием» (стр. 345). Писать в духе Пахомия легко... и безопасно, так как он стремится избегать размышлений и лирических излияний.
Девять строк Анонима о первом семилетии жизни Варфоломея – это, на наш взгляд, слишком мало для Епифания, заявившего в Предисловии к «Житию», что он будет писать о Сергии «по ряду»: «Ныне же, аще Богъ подасть, хотел убо бых от самаго рожества его, и младеньство, и детьство, и в юности, и в иночьстве» (с. 289). Если «милость Божия» простиралась на мальчика Варфоломея все семь лет, то Она в чем-то проявлялась, а такое проявление и есть первейшая тема любого жития святого. Но тогда почему же нет об этом, хотя бы одного – единственного рассказа? Таково первое недоумение. Чему учили Варфоломея и его братьев? Грамоте или Божественным писаниям? Различие невелико, но значимо, и мы склоняемся к тому, что тут ближе к истине пахомиевский текст (обучение Писанию), ибо в XVI веке (20-е гг.), когда создавалась Пространная редакция, подход к обучению был шире, чем два столетия назад.
При сопоставлении с Первой пахомиевской редакцией наталкиваешься на очень грубую неувязку с текстом Пространной редакции. Пахомий писал: «Предреченный же Кирил имеше два сына. Перваго Стефана, втораго же сего Варфоломеа...» (с. 345). Но автор Пространной редакции дает иную информацию о количестве детей: «Прежереченный рабъ Божий Кирилъ имеяше три сыны: пръваго Стефана, втораго сего Варфоломея, третиаго же Петра...» (с. 297). Соответственно и грамоте обучаются три, а не два сына. Но если читатель подумал уже, что прав автор Пространной редакции, а Пахомий, прибывший из Византии и засевший за переделку епифаниевского оригинала «Жития», то ли не запомнил, сколько было сыновей у Кирилла и Марии, то ли решил сократить их количество до двух, чтобы вовсе ничего не писать о мирянине Петре, то ли опасался впасть в отвергаемую им тринитарную символику, если ты, читатель, так решил – ты ошибся. Через несколько страниц Пахомий преспокойно сообщает: «Сынове же Кирилови, глаголю же, Стефанъ и Петръ оженистася...» (с. 347). Вот тут-то исследователь и уперся лбом в стенку: как же понять взаимоисключающие утверждения? Два или три сына было у родителей св. Сергия? Мы находим только одно объяснение – психологическое, однако, опирающееся на историю пахомиевских переделок. Разумеется, сам Пахомий не мог допустить столь грубой неувязки. Им, вероятно, был предложен первому заказчику вариант текста с двумя сыновьями. Мы склоняемся к этому мнению потому, что в его третьей редакции не упоминается Петр. Но, видимо, первый заказчик не согласился с предложением Пахомия исключить из «Жития» Петра, и Пахомий в одном фрагменте Петра восстановил, «забыв» о том, что он был ранее исключен им из семьи боярина Кирилла.
Спустя около 60 лет после Пятой пахомиевской редакции была составлена Пространная редакция «Жития», первую половину которой многие исследователи сближают с первоначальным текстом Епифания. Слава Богу, если оригинал или близкий к нему вариант «дожил» до того времени: многое, в том числе состав семьи родителей св. Сергия, было восстановлено по этому варианту. К сожалению, епифаниевское описание первого семилетия жизни св. Сергия, восстановлено, на наш взгляд, не было. Нельзя же считать полным текстом Епифания нынешний текст, совершенно лишенный художественности и содержащий неверное определение цели обучения детей.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии